Набросок

Одиночество Саламандры

Саламандра плыла в облаке из своих волос. Она походила на некое устрашающего вида косматое и бесформенное чудовище, так как волосы ее были густы и темны и окутывали ее тонкое длинное тело со всех сторон. Невесомость свободно развевала их по всем направлениям, и саламандра чувствовала блаженство, наблюдая, как длинные черные пряди словно бы указывают ей дорогу. Она знала, что выглядит в этот момент красиво и грозно, словно некий бог каких-нибудь простых смертных. Впрочем, практически так оно и было. Саламандра плыла в космосе. Она плыла в направлении одной планеты, которая не так давно ей приснилась.

А вот и планета. Саламандра уменьшила размеры своего тела и врезалась в атмосферный слой. Теперь она была похожа на горящее копье – волосы плотно прижались к телу, а кончики их искрились и, казалось, вот-вот вспыхнут фиолетовым пламенем.

Ближе к земле саламандра замедлила скорость. Она решила немного полетать над планетой. Кто знает, что ее сюда привело? С высоты она оглядывала землю и видела, что в ней много гор, долин и озер. Все почти сплошь покрыто лесами. Теперь ее волосы трепал ветер, но они все равно своевольно расстилались по небу, принимая излюбленную форму облака. Что и говорить – саламандра была очень красивым и грозным существом. Только, пожалуй, львы и тигры могут похвастаться тем же. Солнце стало клониться к горизонту, саламандра решила, что пора отдохнуть. На берегу озера, которое она выбрала, был песчаный пляж. Она опустилась на берег и склонила свое лицо к прогретой за день воде. В ней резвились многочисленные мальки, а в начинающейся чуть поодаль от берега глубине можно было заметить и рыбу покрупнее. Где-то в камышах квакали жабы; стрекозы и бабочки танцевали над водой, наслаждаясь последними отблесками солнца.

Теперь стало видно, что Саламандра и впрямь прекрасна. Она собрала волосы, расчесала их и уложила на песок. Ее жемчужное гибкое и нежное тело светилось сиреневыми и фиолетовыми тенями. Хоть это и были тени, но они действительно светились, и чем ниже падало солнце, тем все более матовым и ярким был их свет. Перламутровое тело в темноте выдавало себя: оно почти сплошь состояло из атомного огня. Над озером возник равномерный светящийся ореол, чьи очертания колебались, когда Саламандра во сне переворачивалась с боку на бок. Словно ребенок, она положила сложенные ладошки под щеку: не хотелось, чтобы мелкие камни и песчинки отпечатались на лице после сна.

Этой ночью ей снова приснился сон, и она поняла, что делает на этой планете. Планета была заражена недугом, недавно появившемся в космосе, и ее надлежало уничтожить, со всеми ее существами, иначе болезнь передастся дальше и вызовет эпидемию, остановить которую будет очень трудно.

Саламандра потянулась, зевнула и поднялась в воздух. Она летела все выше и выше, пока снова не оказалась за пределами атмосферы. Потом она стала быстро увеличивать свои размеры, и стала намного крупнее планеты, на которой недавно ночевала. Другие планеты и астероиды свободно проходили сквозь ее разреженное тело. Саламандра выдохнула из себя струю пламени, в которой почти мгновенно сгорел кусочек живой космической материи. В один миг умерли миллиарды населявших его существ: лисы, медведи, обезъяны, пауки, рыбы, все, кто там жил…

Саламандра плыла в облаке из своих волос. Печальное ее лицо было холодным и отрешенным, а огромные черные глаза словно вглядывались в пустоту, ту пустоту, которую можно найти только внутри, в своей душе. Саламандра была красивой и грозной одновременно. Немногие создания могут похвастаться тем же.

ВИТРАЖ

Самым ярким детским впечатлением был витраж. Тогда Садовника звали по-другому - Бастиан. Смешное мирское имя. И тогда он только начал свое обучение в монастыре Ак-Аган, что под Текгх-Андаром. Наставник позвал его и сказал:

- Помоги мне собрать витраж.

Ночной ветер дня три назад выбил окно из зала Будд. И его надо было чем-то заменить.

Садовник увидел перед собой кусочки разноцветного стекла и железные формы, в которые их надо было вставлять. Позже, довольно поскитавшись по миру, он узнал, что это была не самая искусная из витражных техник. Ее придумал сам учитель - в меру своих возможностей и сил. Очень долго - почти неделю - они вместе подбирали для каждого кусочка стекла подходящую ему форму. Витраж был огромен, и работали они с утра до вечера. И если сначала Садовник был в восторге от этого занятия - и нудные уроки не надо было учить, - то к концу третьего дня он уже утомился. Разноцветные стекла снились ему по ночам, и даже глядя на небо, он видел, как они мелькают у него перед глазами. Он стал все больше отвлекаться, но учитель говорил ему:

- Будь внимателен. Это очень важно. Когда ты увидишь, что сделал... - тут учитель загадочно улыбался и продолжал: - Работай ради этого момента.

И маленький Садовник думал, глядя на солнце сквозь одно из стеклышек: "Я увижу, как солнечный свет проходит сквозь много-много разноцветных кусочков стекла. И это будет очень красиво!" - и вновь с воодушевлением кидался помогать учителю. В последний день Садовник просто стоял рядом и смотрел, как старый монах заливает расплавленным свинцом из металлической ложки железные формочки - так, чтобы все кусочки стекла надежно укрепились на своих местах.

На следующий день учитель позвал двух рабочих, и они вставили витраж на место. Маленький Садовник в это время был в деревне - он должен был купить на рынке фруктов и сладостей для подношений Буддам.

Когда он вернулся, учитель с торжественным и загадочным выражением на лице встречал его перед входом в зал Будд. Он молча взял Садовника за руку и ввел в просторное полутемное помещение.

Садовник увидел витраж.

Сияющий золотом Будда сидел на троне из драгоценных камней, слева и справа от него - два огненных дракона.

Садовник был поражен. Он хотел увидеть, как свет проникает сквозь разноцветные стекла, но видел перед собой пылающую, живую и божественную картину. В душе у него не нашлось слов. В душе его поселилось молчание. Позже - спустя двадцать лет - учитель рассказал ему, что многие монахи добиваются этого молчания практически всю жизнь, и далеко не ко всем оно приходит.

Неизвестное предание (навеяно народными сказаниями)

Говорят, что некогда на земле родился ребенок от брака дракона с женщиной. Когда он родился, люди собрали городской совет – решать, что делать с исчадием темных сил. Был он тщедушен и жалок, с огромными глазами, черными, словно вселенский мрак. Решили они убить его, и кинули новорожденного в темницу. Всю ночь стражники слышали его плач и крик, а наутро он утих.

«Сам умер», - подумали они, обрадованные – не придется брать греха на душу. Но когда осмотрели темницу, не нашли никого.

За ребенком прилетел сам его отец. Он отнес его в свое царство, где за ним ухаживали и заботились, как подобает заботиться о принце.

Семь недель не было у новорожденного имени, а по истечении этого срока назвали его Лилаэтом. Дракон-отец позвал колдунов и шаманов, чтобы узнать судьбу своего наследника. Короткой оказалась, судя по предсказаниям, жизнь Лилаэта, но великими и темными – дела его. Не пережить ему отца, но слава его ожидает великая. Что же за дела он свершит – то оказалось сокрыто от колдунов и шаманов. Дракон-отец решил воспитывать и заботиться о сыне с великим усердием, ведь великая судьба ожидала его.

К двум годам Лилаэт научился принимать драконий облик, стал умен и силен, и отец решил, что отдаст его на воспитание кудеснику Мелару. Мелар жил в горах, в пещере, убранной золотом и шкурами редких животных. Возраст его исчислялся тысячами лет, а мудрость его была неизмерима. Чтобы Лилаэт не почувствовал скуки от учения, в друзья ему отец дал серебряного единорога, великого крылатого льва и озерную химеру. Эти животные охраняли принца и играли с ним. Все же остальное время Лилаэт проводил с Меларом.

Кормили Лилаэта медовой росой, нектаром и железными и ртутными плодами Мирового Дерева. Когда Мелар покидал пещеру, он оставлял принца на попечение мудрого кота, который поведал Лилаэту предания и притчи о жизни людей. Тогда Лилаэт узнал и о своей матери, и о том, что люди хотели его убить, когда ему было только несколько дней от роду.

Через десять лет вырос Лилаэт. Он явился к отцу в замок в драконьем облике и сказал, что пойдет в мир людей. Отец-дракон опечалился, но не стал удерживать сына. Только попросил повременить три дня, а сам созвал шаманов и колдунов, и велел заглянуть им в будущее – может, хоть сейчас откроется им судьба его сына.

На утро третьего дня старейший шаман явился к царственному дракону и сообщил ему:

- Печаль смертных поселилась в принце. Срок его жизни очень мал, так как семена смертности передала ему мать, а боль, которую он испытал в младенчестве, увеличила их силу.

Безумием он проникнет в удел рода людского, войной и болью осветит его историю, печалью и скорбью вольется в ум человека. Только самые сильные и святые из людей смогут противостоять его могуществу, остальные же будут отравлены темной сущностью принца. Нет души у принца Лилаэта, ибо он послан человеческому роду Мировым Деревом, и вместо души он несет в себе темную сторону закона воздаяния. Несколько веков будет мучаться весь людской род, пока люди не научатся быть добрее и милосерднее. Затем Мировое Дерево пошлет им нового ребенка, который принесет в их мир любовь и мудрость. Ты не в силах помещать этому, царь. Это пути Судьбы, даже драконы и их дети ходят по ним.

Царь смирился. Лилаэт ушел в мир людей. И было все так, как сказал шаман.

Три эпизода

1. Люций

Горы. В долине – озеро, в которое смотрятся парящие облака. На склонах гор растут сосны – уже древние, но еще крепкие. Среди них встречаются исполины – с раскидистыми корявыми кронами, с изогнутыми в застывшем причудливом танце стволами; они так любят солнце, что постарались занять как можно больше места под ним. Ближе к подножию поселились ели. Они выстроились рядами, и даже в солнечные дни в их царстве сумрачно. Они словно охраняют светлые подступы к вершинам.
Люций появился здесь случайно – его привело сюда любопытство. Пролетав среди звездного пространства несколько тысячелетий, он заинтересовался небольшой голубой планетой. Когда он решил рассмотреть ее поближе, его интерес только увеличился. Ведомый любопытством, он стал парить над Землей… Сердце его замирало от рождающегося преклонения. Он увидел эту долину, и посчитал, что нашел самое прекрасное место во всем мироздании.
- Озеро, - выдохнул Люций. – Оно похоже на то, что в него смотрится, но, когда я летал над ним и любовался собой, я был в тысячи раз величественнее, чем до этого момента.
- Сосны напоминают мне танцоров, - продолжал восхищенно дракон. – Вот этот исполняет обрядовый танец перед ликом Абсолютного, а тот, видимо, просто кружится и поет, оттого, что ему так радостно, что стоит он тут уже несколько веков, и над ним – небо, а вокруг – горы, и корни его уходят глубоко и надежно в землю.
- А ели – это защитники. Они призваны охранять покой и радость танцующих деревьев, чтобы эта земля оставалась всегда такой, какая есть. Чтобы хранить этот вечный миг, им нужна самоотверженность, и целеустремленность, и крепкая память.
Люций решил остаться ненадолго на этой земле. Несколько веков он жил в долине, которую стали называть долиной Дремлющего Дракона, ибо все, что он делал – это дремал и предавался безмятежному созерцанию. Надо сказать, что взгляд дракона такой, что он может проследить рождение, развитие и смерть дерева как один целостный и непрерывный процесс. Люций видел, как рождаются и умирают деревья на склонах этих гор, а танец облаков над ними на протяжении всего этого времени и вовсе был немыслим. Люций даже заметил, что горы немного осели, пока он предавался отдыху и любованию. Потом он обосновался на скалистом и ветреном берегу океана, и мятежные волны более трехсот лет услаждали его поэтическое воображение.
Драконы не бессмертны, но живут намного дольше планет и солнц. Но, как и все живые существа, драконы забывчивы. Они, как и все, легко увлекаются прекрасными иллюзиями, своими желаниями, легко привязываются и легко теряют из памяти даже самое важное из того, что стоит знать. Люций долго жил на Земле, меняя места своего пребывания. И вскоре она стала его миром – или его мир сузился до ее пределов.
В этот раз он полетел к тольтекским пирамидам. Сев на вершину одной из них, он поднял взгляд в ночное небо.
- Звезды, - сказал он тихо. – Как высоко… Что там?
Словно бы он не летал меж ними свободно почти эпоху назад.



2. Я хочу увидеть!

Холодное и свободное пространство космоса больше не было домом Люция, но продолжало его манить. Он чувствовал, глядя на звезды, будто забыл или потерял что-то, но это не было тяжелым чувством. Он словно писал стихи, глядя на них, но в стихах его не было слов, а была одна беззвучная молитва.
Никто из живущих на этой планете не летал в космосе. Здесь были птицы, но и самые смелые из них не поднимались выше неба. Ничто не подсказывало Люцию, что он может летать меж звезд.
И вот однажды он увидел, как с самой вышины неба спускается такое же существо, как и он. Обрадованный, он полетел в его сторону, а, прилетев, увидел, как новый дракон лежит на берегу моря и зачарованно смотрит на набегающие волны.
- Привет! – воскликнул Люций. – Ты откуда?
Новый дракон лениво кивнул на небо и продолжил свое занятие.
- Откуда? С неба? Нет, я спрашиваю – ты вообще откуда?
- Из космоса, - ответил дракон.
Люций был удивлен и некоторое время не нашел, что ответить. Нечто странное шевельнулось в его груди, но он не успел это осознать. Он лег на песок рядом с новым драконом (а звали его Атерна), несколько минут смотрел туда же вдаль, и потом спросил:
- Ты хочешь сказать, что прилетел сюда со звезд?
- Да, - удивленно ответил Атерна, повернул голову и наконец-то внимательно посмотрел на Люция. – А ты откуда здесь? Разве ты не спустился сюда из космоса?
- Я не знаю. Я этого не помню… Неужели это возможно – летать среди них?
- Еще бы.
- Тогда ты мне покажешь?
- Обязательно, но, - Атерна огляделся, - сначала ты мне покажешь, что тут есть.
- О, да! Здесь много чего есть. Есть горы, покрытые лесами – туманными или солнечными, и есть скалы, на которых ничего не растет; есть реки, и среди них есть широкие и медитативные, похожие на медленную песню, а есть сумасшедшие и воинственные – они спускаются с гор и не терпят препятствий на своем пути. Но все они впадают в океан и становятся океаном, - увлеченно заговорил Люций. – Есть пустыни и долины, и мрачные ущелья, есть побережья, усеянные острыми скалами – там разбиваются корабли, есть даже невероятные подземелья – и кромешно темные, и такие, где играет причудливо отраженный солнечный свет; еще здесь живет множество чудесных созданий, и самые необычные из них – люди. Они считают меня богом, они и тебя будут считать богом…
- Да! – сказал Атерна. – Показывай! Я хочу увидеть!
И они полетели смотреть все, о чем говорил Люций. Несколько тысяч лет они, один за другим, исследовали уголки Земли, и несколько раз Люций спрашивал Атерну, когда же они полетят к звездам. Но Атерна неизменно восклицал, осененный новой идеей:
- Полетели! Я хочу увидеть!
И они мчались в новом направлении. Раз они даже поучаствовали в войне, которую одно человеческое государство развернуло против другого. Они были боевыми драконами и носили на своих спинах двух самых отважных воинов того государства, которое защищали. Война быстро закончилась, и они продолжили свои приключения. И Люций, и его друг уже не вспоминали о звездах. Земля словно взяла их души и сказала:
- Зачем вам к звездам? Разве вам не хорошо здесь? Среди звезд холодно – кто вас будет там греть? А у меня есть все, что вам нужно, все сокровища, вся красота и все тепло, что есть у меня – я дарю вам.
На этот раз они отправились в Гималаи. Они лежали на высоком заснеженном уступе. Среди гор была ночь. Луна освещала серебряные склоны вершин, а по всему небу несметными количествами сияли и мерцали – звезды.
- Звезды, - сказал Атерна. – Такие далекие, и как будто в каждой из них загадка, какая-то тайна.
- Они самые красивые, - добавил Люций.



3. Возвращение

- Смотри – эта птица летает довольно высоко, - воскликнул Люций. – Даже выше нас.
Орел действительно парил намного выше обоих драконов, но Атерна сделал буквально пару взмахов крыльями, чтобы оказаться еще выше. Люций немедленно устремился за ним.
- Ты никогда не думал, что будет, если все подниматься и подниматься? – задумчиво спросил Атерна.
- Думал, но… мне страшно, - признался Люций.
- Мне тоже. Но давай проверим? Давай посмотрим, что будет?
Люций отозвался сразу, будто только и ждал этого предложения:
- Давай!
- Кто выше?
- Кто выше!
Драконы стали быстро набирать высоту. И когда страх, тоже набрав свою предельную высоту, вдруг неожиданно исчез, каждый из них понял, что не вернется назад. Они летели, и воздух становился все более разреженным, пространство наполнялось глубокой насыщенной синевой и холодом.
Люций оглянулся на Землю.
- Прощай, - сказало его сердце.
И вскоре они увидели звезды.

Просто пейзаж (первое общение с планшетом)

Рыба-дзен

Дракон охотился в окресностях монастыря, названного в честь Белого Карпа. Он прыгал с камня на камень, высматривал рыбу покрупнее и молниеносно хватал ее. Почти уже насытившись, он заметил необычно крупного белого карпа, дремавшего на солнце, и стал незаметно подкрадываться к нему. Когда он находился недалеко, одна нога его соскользнула в воду. Но карп не обратил на шум никакого внимания и продолжал греться на солнце. Дракон, видя это, сильно удивился.
- Почему ты не спасаешься? - спросил он у рыбы.
- Я жду, когда ты подойдешь достаточно близко, чтобы испугаться, - сказал карп.
Дракон одним прыжком достиг места отдыха карпа и приблизил вплотную к нему свою морду.
- А теперь? - спросил он.
- Ты все еще далеко.
Тогда дракон понял, что встретился с сатори (просветленным), и не стал проверять, сможет ли поймать его или нет.